Дополнительные материалы к лекции по роману Ф.М. Достоевского "Идиот"
«Идейно-художественное своеобразие романа
Ф.М. Достоевского «Идиот»»
Идеал
«положительно-прекрасного» человека Достоевский выразил в романе «Идиот»
(1868). Герой его Мышкин — «князь Христос», выросший
вдали от общества, чуждый его сословно-эгоистических страстей и интересов, —
человек исключительного душевного бескорыстия, красоты и гуманности,
предощущающий радостную гармонию, ожидающую человечество в будущем. Подобно
своему евангельскому прообразу, он гибнет в борьбе неудовлетворенных эгоистических
интересов и страстей, волнующих современное общество. Помимо образа Христа, на
которого Мышкин похож даже внешне, у героя был еще целый ряд литературных и
реальных прототипов (Дон-Кихот Ламанчский Сервантеса, Жан Вальжан Гюго,
пушкинский «Рыцарь бедный», с которым сравнивают Мышкина герои романа, современники Достоевского – граф Кушелев-Безбородко,
эксцентричный миллионер, женившийся на бывшей падшей женщине, «доктор для
бедных» - доктор Ф. Гааз). Изучая текущую действительность, литературу,
Достоевский убеждается в сложности поставленной им задачи, приходя к выводу,
что идеал положительно-прекрасного человека не только в русской, но и
европейской жизни еще не выработан.
С первых страниц
произведения Достоевский окружил образ князя Мышкина ореолом удивительной
детской трогательности, наивности и душевной чистоты. Князь в изображении
романиста - это образ не традиционного,
евангельского, а «современного» Христа: реального, живого русского человека
60-х гг., сердце которого открыто людям, до краев переполнено чистой и горячей
любовью к униженным и оскорбленным. Каждое мгновение жизни представляется ему
чудом, вызывает у него чувства благодарности, восторга и умиления, а все люди —
независимо от происхождения и имущественных различий — вправе рассчитывать на
его бескорыстное, братское участие. Полный любви к человечеству, Мышкин,
подобно Христу, приходит в мир из заоблачных высот, чтобы отдать свою жизнь за
окружающих людей и искупить их грехи своим страданием.
В романе воссоздана
широкая картина русского общества конца 60-х гг., многие злободневные вопросы
жизни которого обсуждаются в проходящих через весь роман беседах и спорах между
его персонажами. Разрабатывая фабулу и характеры героев «Идиота», Достоевский,
как это было для него обычным, отталкивался от материала тогдашней газетной
хроники, русской и заграничной, в частности от материала уголовных процессов
второй половины 60-х гг., откуда он почерпнул немало характерных деталей,
использованных на страницах романа. Но хроникальный газетный материал подвергся
в «Идиоте» глубокому и сложному философскому и психологическому переосмыслению.
«Будничный», прозаический план сочетается в «Идиоте», как во всех романах Достоевского,
с более глубоким, философско-символическим. История князя Мышкина и
петербургской «камелии» Настасьи Филипповны — это как бы перенесенная в гущу
современности история нового Христа и новой Марии Магдалины, трагический исход
которой, в понимании автора, является в то же время суровым осуждением жизни и
нравов лживого и лицемерного европейского общества XIX века.
Достоевский любил вводить
в свои романы, по примеру Шекспира, образы гримасничающих трагикомических
персонажей, своего рода современных шутов и буффонов, в речах которых горькая
правда о себе и окружающем мире скрыта под оболочкой добровольного, нередко
вымученного шутовства и паясничества. В «Идиоте» к разряду добровольных шутов, сквозь нелепые и
комические речи которых читателю
слышатся страдание, отзвуки перенесенных унижений, сообщивших им своеобразную
ироническую мудрость, принадлежат чиновник Лебедев и генерал Иволгин.
К центральным сценам
романа, где автор поручает Лебедеву роль иронического судьи окружающего его
общества, - относятся сцены толкования
им Апокалипсиса. Называя XIX век «веком пороков и
железных дорог», Лебедев заявляет, что причиной страданий человека этой эпохи
является утрата той объединяющей мысли и тех нравственных связей, которые
соединяли людей в прежние, более грубые и примитивные времена. В результате в
современном промышленном обществе достигло своего предела нравственное разобщение
людей, «помутились источники» живой жизни.
Против трагического
разобщения людей в мире лжи и эгоистического расчета, «пороков и железных
дорог» и борется Мышкин — любимый герой Достоевского. В отличие от других персонажей
романа для князя не существует деления людей на «далеких» и «близких», как не
существует деления вещей на «твое» и «мое». Все люди — генерал и его лакей,
содержанка Настасья Филипповна и избалованная своевольная Аглая, богатые и бедные,
счастливые и страдающие - одинаково близки Мышкину, вызывают у него
одно и то же чувство удивления, рожденное сознанием неповторимости их
человеческой индивидуальности, одно и то же братское участие. Глубоко проникая
в душу каждого из окружающих и видя там своим взором ясновидящего знакомую ему
по собственному опыту нравственную борьбу между добром и злом, князь стремится
подавить скрытые в душе других персонажей эгоистические страсти, способствовать
победе свойственных им светлых, альтруистических чувств и побуждений.
И все же вмешательство
князя в судьбы других героев ни в одном случае не приводит к счастливой
развязке. Несмотря на глубокое, скорбное понимание им гибельных страстей и побуждений
Рогожина, Настасьи Филипповны, Аглаи, ее родителей и сестер, Гани Иволгина,
Лебедева, переживаний умирающего от чахотки и при этом глубоко страдающего от
своего одиночества юноши-атеиста Ипполита Терентьева, князь не может предотвратить
рост мрачной ревности Рогожина, его покушения на Мышкина, убийства им Настасьи
Филипповны, как не может помочь исцелению самой Настасьи Филипповны и Аглаи.
Вихрь темных эгоистических страстей, взращенных «веком пороков и железных
дорог», оказывается сильнее «князя-Христа». Все, что удается совершить Мышкину,
прежде чем он навсегда погружается в безумие, — это своим братским, глубоко
человеческим участием на короткое время облегчить страдания других людей,
вызванные их разобщенностью, трагической нескладицей и неустройством мира.
Победить же враждебные людям силы Мышкину не дано, он сам становится их
жертвой и гибнет под их натиском. В этом – глубокий трагический смысл романа, в
котором получили выражение страстное неприятие романистом новой для России
индивидуалистической промышленной эпохи и в то же время отчетливое сознание
невозможности победить порождаемые ею в человеке темные страсти личным примером
одного человека – как бы возвышен и чист не был утверждаемый им идеал и как бы
безгранична ни была его способность к любви и самопожертвованию во имя
всеобщего счастья.
В романе поставлен целый
комплекс сложных социальных, нравственно-психологических и философских проблем.
Сюжетообразующими в романе являются две проблемы: проблема
положительно-прекрасного человека, решаемая на образе князя Льва Николаевича
Мышкина (имя-отчество как у Льва Толстого и диссонансом звучащая фамилия) и
проблема трагической судьбы добра и красоты в мире бездушного частного капитала
(образы князя Мышкина и Настасьи Филипповны (Настасья Филипповна Барашкова) имя
«Настасья» (с греч.) – спасенная, но… Барашкова…как агнец на заклание).
Роман начинается
традиционным мотивом дороги: из Швейцарии в Россию, в Петербург, возвращается
князь Лев Николаевич Мышкин. В Швейцарии он долгое время лечился от «идиотизма»
в клинике профессора Шнейдера, лечился благодаря попечительству Павлищева.
Благодетель умер, Шнейдер еще долго содержал Мышкина за свой счет, но все-таки
отправил его в Россию. В вагоне поезда Мышкин знакомится с Рогожиным и Лебедевым,
тут же и завязываются будущие узлы романа: звучит рассказ Рогожина о Настасье
Филипповне и Тоцком, о знакомстве самого Парфена Рогожина с Настасьей
Филипповной. Прямо с дороги Мышкин отправляется в дом к своей дальней
родственнице – к генеральше Лизавете
Прокофьевне Епанчиной, урожденной княжне Мышкиной. Мы видим его отношение к
простым людям (беседа со швейцаром, рассказ о смертной казни на пороге дома и в
гостиной), к хозяевам дома. Мышкин ведет себя не так, как принято, его
поведение удивляет, он будто бы наделен даром проникать в сердца людей, он дает
проницательные характеристики Лизавете Прокофьевне, Александре, Аделаиде, Аглае,
Настасьей Филипповне…и тут же шокирует присутствующих, сравнивая красавицу Аглаю с «падшей женщиной», содержанкой Тоцкого,
Настасьей Филипповной. Он узнает о планах сватовства Ганечки к Настасье Филипповне и провидчески замечает
о характере отношений Рогожина к ней: «В нем страсти много…и какой-то больной
страсти…жениться он, пожалуй, и женится, но через неделю зарежет ее». Чуть
позже, в гостиной Лизаветы Прокофьевны, Мышкин выскажет свою затаенную мысль,
намерение - «учить, спасать». Мотив спасения реализуется не только через
аналогию евангельской истории спасения Христом Марии Магдалины в сюжетной линии
«Мышкин – Настасья Филипповна». Это и спасение Мышкиным в Швейцарии Мари,
спасение детей швейцарской деревушки от злобы и ненависти взрослого мира, это спасение
Аглаи от ее собственной гордыни, «нигилистов» (Ипполит Тереньтев, Бурдовский и
др.) от неверия, спасение Рогожина от
него самого.
Как и в других романах
Достоевского, действие в «Идиоте» развивается сценами (событие+диалог).
Часто действие двигается благодаря так называемым «карнавализованным»
сценам (термин М.М. Бахтина). Особенно важное значение эти сцены приобретают в
первой части романа. В первой части – две такие сцены: сцена в доме Ганечки
Иволгина, куда Мышкин был «определен» на жительство – визит в дом Иволгиных
Настасьи Филипповны, а затем и компании Рогожина, когда Рогожин пытается
«выкупить» за сто тысяч рублей Настасью Филипповну у Ганечки. Сцена
скандальная, яркая, психологически очень точная, мотивирующая поведение
героев - Настасьи Филипповны, Рогожина,
Мышкина. Мышкин и здесь предстает гуманистом, психологом, провидцем. Вторая
сцена – сцена именин Настасьи Филипповны, тоже представляющая собой своеобразный карнавал, на котором возможно
все: неожиданные исповеди-признания, неожиданное появление Мышкина в доме
Настасьи Филипповны, столь же внезапное «преображение» нищего князя-«идиота» в
миллионера и превращение в его «невесту» Настасьи Филипповны, торг Рогожина Настасьи
Филипповны не у её «жениха»-Мышкина, а у
Иволгина, бросание пачки денег в камин – как испытание гордости Гани и…отъезд
Настасьи Филипповны с компанией Рогожина. Настасья Филипповна жестока и
безжалостна даже по отношению к Мышкину, который в ней первый «человека
увидел», жестока, потому что не хочет испортить ему жизнь.
Этой сценой заканчивается
первая часть романа, а вторая начинается с неясных слухов и сплетен о
дальнейшей судьбе Настасьи Филипповны – с её бегством от Рогожина – к Мышкину,
от Мышкина – к Рогожину. Настасья Филипповна относится к образам инфернальных
женщин, к амбилвалентным характерам: в ее душе живут и Бог, и дьявол, и добро,
и зло. Сознание собственной глубокой виновности, что она – падшая женщина, уживается в ней с сознанием того, что она
невиновна, что она – жертва мира Тоцких, желающих владеть красотой, способных
торговать ею. Отсюда – метания от Рогожина к Мышкину, желание спастись с
помощью Мышкина и нежелание быть спасенной им.
Эта глубокая натура,
исковерканная жизнью (вспомним характеристику, которую дает ее фотографии
Мышкин в начале романа), в сущности, сама вкладывает нож в руку Рогожина,
становится добровольной жертвой его злобы, ревности, страстей. Любовь к Мышкину
ведет еже к самопожертвованию и в желании устроить счастливый брак Льва
Николаевича с Аглаей Епанчиной (переписка Аглаи и Настасьи Филипповны,
встреча).
Одной из кульминационных
сцен романа является сцена встречи Аглаи с Настасьей Филипповной в присутствии
Мышкина и Рогожина. Высокомерие и гордость Аглаи сталкиваются с гордостью
Настасьи Филипповны, и гордость Настасьи Филипповны берет верх над ее любовью и
самопожертвованием. Аглая провоцирует Настасью Филипповну, в своей ревности она
унижает Настасью Филипповну, заявляя, что Мышкин уже не любит ее, а только
жалеет…и… этого оказывается достаточно, чтобы Настасья Филипповна пожелала показать свою «власть» над Мышкиным,
а Мышкин пожалел ее, когда увидел ее отчаяние, ее обморок. Гордая Аглая этого
секундного колебания Мышкину не простила.
Настасья Филипповна погибает,
как и предчувствовал Мышкин, сам Мышкин сходит с ума, его рассудок помутился
окончательно, и свои дни он заканчивает в той же клинике Шнейдера, из которой
он уехал в начале романа. Судьба добра и красоты оказывается трагичной, потому
что ни добро, ни красота постоять за себя не могут. Добра с кулаками не бывает,
иначе оно перестает быть добром. Достоевский показывает уязвимость добра и красоты,
первое оказывается бессильным, а вторая становится разменной монетой в игре
страстей и страстишек сильных мира сего.
Название романа весьма
многозначитльно и, конечно, не ограничивается медицинским толкованием. «Идиот»,
как называют Мышкина в глаза и за глаза – это знак инаковости, непохожести
человека на всех остальных людей, его несоответствие критериям «нормы» в
понимании общественной среды, той самой «неномальной нормы», о которой в конце
века будет говорить А.П. Чехов.
